История
Пройдя ощупью на кухню, Шагин раздёрнул выцветшие много лет назад занавески и уставился на зимний город, в желании лучше ощутить прочий окружающий мир. Повсюду, докуда он мог разглядеть, стояли тёмные дома, безучастно взирая на Шагина чёрными глазницами окон. Там, где годами Шагин наблюдал живых людей с чаем, колготками и заспанными лицами, недовольно собиравшихся на работу, сегодня была одна лишь тьма.
Тогда Шагин нащупал на столе коробок и шоркнул его спичкой. За окном был прикручен градусник, и Шагину хотелось увидеть его показания. Жидкое оранжевое пламя отразилось от блестящего ртутного столбика, замершего на отметке «минус двадцать пять». Спички оставалось ещё треть, и чтобы не пропадать добру, Шагин подкурил от неё. Дело было худо. Весь район, а может и город, остался в темноте наедине с зимой. А может и вся необъятная страна.
О том, что без энергии мог остаться и весь мир, Шагин не думал, ибо никогда нигде не бывал и не имел чёткой уверенности в существовании остального мира. Газетам и телевизору он доверял в той же мере, что и книгам Герберта Уэллса.
Неизвестность причин погружения окрестностей во тьму и холод отчего-то пугала даже более самого обстоятельства. Холод. Шагин приложил свою мозолистую, с узелками вен, руку к батарее центрального отопления и почувствовал как та, словно покойник, мучительно отдаёт последние крохи своего тепла миру. «Конечно»,- подумал Шагин: - «Насосам ведь тоже требуется энергия. Кто же за здорово живёшь станет кипяток толкать по трубам. Нужно позвонить в Жилищную контору, может они что-то знают». Взяв трубку, Шагин замер в растущей растерянности. Линия молчала. Она тоже была мертва, не имея для себя питания.
«Нужно пойти на улицу и расспросить прохожих. И хлеба. Непременно нужно купить хлеба. И спичек», - решил Шагин в полумраке остывающей комнаты, и принялся судорожно одеваться, не попадая худыми ногами в штанины. Собравшись, наконец, он привычно взглянул на себя в зеркало, в желании проверить, что все пуговицы застёгнуты в свои петельки. И не увидел себя. Вместо Шагина в зеркале отражался какой-то чёрный зловещий силуэт.
Замкнув скрипучую дверь, он быстро загрохотал башмаками по тёмным ступенькам в желании скорее избежать этого мрака и снова ощутить свет солнца. Однако выйдя на улицу, он обнаружил, что солнце ещё не вполне установилось на сером зимнем небе, давая вперёд себя лишь надежду на скорый рассвет. Шагин завертел головой, ища вокруг человеческую душу и не находя подле себя никого. Лишь деревянный столб, поскрипывая, давал двору звуки.
«Нужно идти в магазин. В магазинах всегда бывают люди. А где люди, там и ясность в направлении жизни», - решил он, и твёрдым шагом взялся за исполнение. Вскоре он стоял перед закрытой стеклянной дверью магазина. «Действительно, сплоховал я», - сокрушённо подумал Шагин: - «Ведь если нигде света нет, так и в магазине не будет. А без энергии никакой кассовый аппарат чек не выдаст. И холодильники растают всю продукцию».
Позади раздался мерный скрип снега. Шагин обернулся, и увидел старика, замотанного в старый солдатский тулуп. Старик вёл на верёвке какую-то моську, беспрестанно нюхающую жёлтые пятна на сугробах.
- Что случилось, отец? Не знаешь? - Шагин почувствовал расположение к старому человеку , бредущему так же , как он, во тьме и холоде по одной только утренней прихоти собачки.
- Света нет. Вот что случилось. – Дед ощутил интерес к себе и приосанился, поправив сползающую ушанку. – Нешто не видно?
- А почему нет? – Шагин впал в неловкость от точного стариковского ответа. Ведь действительно, всем же понятно, что света нет. Зачем спрашивать очевидное?
- Да пёс его знает, - пожал худыми плечами старик: - В войну тако же было. Аккурат на Николу Угодника тогда электростанция нарушилась. Неделю с лишком чинили.
- А где хлеба купить, отец?
Дед в размышлении поскрёб себя за ухом: - Дак в магазине. – И указал на запертую дверь: - Я обычно в магазине покупаю.
Шагин попрощался со стариком и задумался, не зная, как ему быть дальше на свете. Небо мучительно белело, стараясь дать нижним людям больше уверенности в наступающем дне. Ветер нёс какую-то обёртку, спотыкаясь о торчащие из снега поребрики. И Шагин вдруг пронзительно почувствовал равнодушное настроение природы. Ей не было дела ни до Шагина, ни до старика с моськой. Она хотела лишь дуть во все свои природные лёгкие, перемещая облака и мусор по своему замыслу, сыпать колючим снегом в лицо человечеству и подмигивать ему редкими звёздами посреди свинцового неба.
Шагин неуверенно побрёл домой, лишь изредка уступая место на снежной тропинке спешащим навстречу рабочим. Возможно, и их заводы не имели сегодня питания для производства массовых принадлежностей и деталей стартовых ракет, но опоздание к рабочему месту могло сказаться на личной премии и темпах коллективного труда. Шагину же торопиться было некуда, отчего он охотно отпрыгивал в сугроб, справедливо считая, что этим одним он тоже помогает общей производительности труда.
А стоя в сугробе, Шагин размышлял, куда ему податься. Сидеть в тёмной и холодной пещере, в которой он был прописан и называл домом, аккуратно оплачивая воду и электроэнергию, ему не хотелось. На улице же было невыносимо холодно и ветрено, хотя и попадались живые люди, с которыми можно было говорить. И словно помогая решить его дилемму, ветер донёс сквозь вьюгу голоса многих людей. Эти люди стояли у парадной дома, и громко обсуждали ситуацию. Шагину тоже захотелось обсудить возникшую ситуацию в окружении тёплых людей. Он двинулся к обществу.
- Я же вам четвёртый раз повторяю, - сердилась на собравшихся женщина в ватнике Жилконторы: - Опора упала, растревожив провода. Уже чинят. Обещали за сутки исправить. К обеду развозная машина придёт на угол тридцатого дома, там хлеб, свечи, примусы.
- А со связью что? – гундосил ей в ответ какой-то невысокий. – Я работаю по телефону, мне связь нужна.
- Связь, граждане, будет в течение часа. Военные два дизель-генератора направили на телефонную станцию. Не пропадём.
- А с водой что? И с котельной? Замерзаем. – Вклинился в разговор плечистый мужик с грубым обветренным лицом.
- На котельную с другого района питание подадут, уже занимаются люди. Про воду не знаю. Надо водоканал спрашивать, как связь заработает.
Шагин стоял посреди этого внезапного собрания и чувствовал кожей, что он не один. Будут люди в ватниках Жилконторы, будут военные со своими дизель-генераторами, будут электрики, починяющие опоры и провода под напором вьюги, придёт машина с хлебом и примусами.
И, возвращаясь в свою холодную и тёмную пещеру, он теперь знал, что за тонкими стенками пещеры есть такие же тёплые и живые люди.
1
996
