Тётя Флюра.

Собиралась нешуточная гроза, мы собирались отдать перед сном небольшой, но приятный супружеский долг, как вдруг телефон.
Во время краткого разговора жена поменялась в лице, словно кто помер.

– Что, Дуся?! Кто это? – встревожился я.

– Тетя Флюра. Спрашивает, не умер ли ты или дети...

Немыслимая молния грохотнула за окном, у меня пропала эрекция.
Я-то считал, старуха давно перекинулась. Последний раз видел её лет семь назад. Уже тогда она уверенно дышала на ладан: поминала адюльтер с тов. Котовским, тачанки с медвежьими полостями, спирт с ананасами, а теперь, кажется, не прочь сама расслабиться на поминках…

Хлынул ливень.

– Разве твоя двоюродная тётушка ещё жива? И на что она намекает? – спросил я жену, вернувшуюся из детской, после ревизии наших сопляков.

– Видишь ли, к тёте залетел голубь. – отвечает Дуся, пожирая валидол и нервически рассасывая полукольцо «Ливерной». – А это примета, что скоро среди близких кто-то помрёт, утверждает тётя…

- Ко мне залетало сто голубей, один неловкий конопатчик панельных швов и даже нетопырь. Насрут, и всё! – успокоил я жену.

А сам вспомнил, как после залёта несчастного воробья угасал мой племянник. Десяток ножевых не оставили мелкому правонарушителю шансов на лелеемую карьеру рецидивиста. А следом с помпой ушёл Брежнев. Какие у покойника были брови! Хоронить таких бровей жалко! Их бы отнять и на подушечку в музей.

- Глотну пивка, - сказал я Дусе и пошёл в кухню.

А сам повторно ревизовал детишек. Собачку в прихожей. Чёртова тётка! Дверные засовы. Газ. Заначку. О, эти глупые приметы! И затворил форточки. А то влетит какой-нибудь стриж…
Вернулся в спальню. Едва отхлебнул пива, как заработал телефон.

– Кто ещё, Дуся?

– Дядя Арик. Справляется, всё ли у нас нормально, живы ли…

Я похолодел! Похоже, голуби не оставляли нам шансов!.. Но оказалось, тётка стала обзванивать родню на предмет трупов и на сон грядущий сообщала:

«Аллё! Говорит тетя Флюра. Здорова. А у вас покойников нема? У Дуси вроде нема, я звонила. А может Дуся жалеет меня? Ась?»

Люди резко теряли сон и кидались к телефону. А родня у Дуси большая, навязчивая, но дружная… Началось какое-то селекторное совещание:

– Привет! У вас похороны?

– Нет.

– Тогда почём у вас говядина?

– Столько-то.

– Ай-ай-ай! А животное масло?

– Столько-то.

– Ох-ох, чтоб они подохли! Спокойной ночи.

– Спасибо!

Тогда Дуся взялась превентивно извещать тревожных родственников, что мы живы.
«Аллё, вам тетя Флюра звонила? Нет? Тогда если, так не пугайтесь, – у нас все ещё живы».

Многие не верили, настаивали поднести к трубке детей и меня. Дети спросонья плачут, собачка воет, ад и путаница…

В третьем часу позвонили с о. Сахалин. Кто-то соболезновал за Ёсю, безвременно племянника тети Капы. Услышав, что Ёся цел, на Сахалине молча расстроились, что Япония за Курилы...

Звонили из похоронной конторы. Тактично упомянули о скидках на крематорий и ячейки для праха, и остальные плюшки с лентами и глазетом. Этих я послал нахрен, но информация у них таки поставлена…

Наконец, когда к обеду всё улеглось и мы прикорнули, опять зазвонил телефон. То соседка тёти Флюры сказала, что тёти скоропостижно больше нет. Померла прямо за телефонным аппаратом... Вот и не верь приметам…