Русский понимают все. Советская Армия...

Занятия в учебке. Препод - майор объясняет что-то. Про железки, естественно. Все детали и агрегаты у майора иначе, чем "ХРЕНАЦИЯ" не называются. В моём взводе служил мальчишка один, узбек по-моему. По-русски говорил, вроде, неплохо, но свой ступор содержал всегда в полной боеготовности.
На следующий день возимся в боксах - практические занятия как бы.

Вдруг ворота откатываются, и грузно заходят несколько чинов. Комиссия какая-то экспромтом нас посетила. Кто-то из пажей погорлопанил, молодое пополнение представил. Ну и покатился самый главный в народ. Походил, попугал. Вспотели мы от страха. А тут подходит этот самый главный к узбеку нашему. Не помню уже, с чем он там возился, да только ключи от страха выронил, побелел, вытянулся.

- Как зовут?
- Алёша...
- А по-настоящему?
- Ахмат...
- Как служба?
- Харашо служба, служу савецкому саюзу!

Тут ряды немного колыхнулись от тихого счастья, потому что Ахмат впридачу выдал пионерский салют. Чин грозно оглядел нас, и мы присели. Со сплющенной физиономией он взял руку Ахмата и попытался опустить, но ступор включился, и это было нелегко. Потом чин плюнул дёргать его за руку, указал на какой-то узел и спросил:
- Это что?
Ахмат со всё ещё поднятой рукой побелел ещё немного, потом выдавил:
- У меня написан, я сейчас.

Офицер отреагировать не успел, Алёша опустил руку и быстро-быстро залистал свои записи.
- Вот, ХРЕНАЦИЯ.
У комиссии вывалились глаза, а у нас разогнулись скобы на ремнях. Но смеяться никто себе не позволял. Офицер на выдохе, указывая другой узел:
- Ну, а это что?
Ахмат опять залистал, залистал.
- Тож ХРЕНАЦИЯ!
Сзади раздался стон и глухой стук. Но никто на такие мелочи уже внимания не обращал.

- Хорошо, - сказал чин, уже плохо скрывая душащий смех. - Это ХРЕНАЦИЯ и это ХРЕНАЦИЯ. Чем они отличаются?
Ахмат думал совсем чуть-чуть.
- Это вчера биль ХРЕНАЦИЯ, а это - позавчера биль ХРЕНАЦИЯ.

Тут, значит, трупы повалились уже без всякого страха. Кажется, на ногах никто не устоял. А офицер взял руку Алёши, вернул её в пионерское положение, отдал ему такой же салют и, забрав свиту, отвалил.
И был объявлен перекур.