Душа болит...

У меня была знакомая девушка, а у девушки - мама, большая ценительница творчества Шуфутинского. Может, ей не совсем уже все его творчество нравилось, но от песни «Душа болит» эта самая мама таяла аки свеча, и вообще всячески млела. Устройством, вынужденным воспроизводить музыку в их квартире, являлся музыкальный центр «Радиотехника». Основательный как крепость. Не помню точно индекса, но начиналось с пятерки. На совесть делали аппаратуру в те годы – минимум пластика, максимум стальных деталей, неподвластных времени и внешним механическим воздействиям.
( Свернуть )

И вот, упомянутая выше мама опрокинет, бывало, рюмочку-другую, стягивает тканую салфеточку с магнитофона (была такая странная мода – накрывать аппаратуру салфеточками) и кнопочку «воспроизведение» жмет. Жестко связанный с кнопкой блок с магнитными головками, пассиками и прочими роликами вылезал из недр музыкальной шкатулки, моторчики начали вращаться, и комнату наполняло заветное «душа болииит, а сердце плааачет…». И тетя Галя, так звали эту маму, тоже начинала плакать – с сердцем из песни в унисон. Я человек не черствый, и несколько раз спрашивал, – откуда эти слезы, почему? Ответы получал однотипные и совсем неинформативные – начиная от «себя жалко», и заканчивая «так болит же – душа!».

Влекомый пытливым умом и страстью к экспериментам, я опробовал на тете Гале все творчество Вадима Казаченко, Наталии Сенчуковой и ранней Татьяны Булановой – безрезультатно. Ни слезинки – только полное равнодушие и непонимание в глазах. А от «Души болит» - всхлипы, переходящие во вселенскую грусть и рыдания. То есть, песня, получается, действительно хорошая была. А хорошие песни редко приедаются – их можно слушать бесконечно, пока по проводам течет электричество и работает магнитофон. Но тут-то и вышел конфуз – в ходе празднования чьего-то дня рождения тетя Галя расчувствовалась чрезмерно и, изрядно приняв на грудь, приняла непростое для гостей решение – «Душа болит» будет играть до утра. То есть как – песня звучит, затем кассета перематывается назад, пускается заново. С компакт-диском было бы проще, но ничего похожего на месте не наблюдалось. А поскольку после каждого акта прослушивания «Души» градус накала эмоций тети Гали повышался в геометрической прогрессии, где-то после пятого повтора она не рассчитала прилагаемого к кнопке «воспроизведение» усилия, так что блок магнитных головок вылез из чрева устройства в заметно деформированном виде. Вообще, отсек кассетоприемника выглядел так, будто в нем взорвалось что-то мощное, и измеряемое в тротиловом эквиваленте. Конечно же, музыкальный центр накрыли салфеточкой – теперь уже навсегда.

Я все это к чему рассказал – темперамент у человека, если он есть, наружу всегда вылезет. Немного погодя я, сочувствуя горю тети Гали, приволок ей отличную магнитолу Hitachi. Ее тоже можно было сломать – теоретически, но куда более продуманная система управления устройством шансы минимизировала. И действительно – отважное японское изделие крутило «душаболит» на протяжении нескольких лет – в темное, светлое, и какое угодно еще время суток. Но! Антенну у той магнитолы тетя Галя отломала ровно на второй день эксплуатации. Надо сказать, что радио она не слушала никогда, и даже не знала как его включать. Да и сама антенна – мало того что из качественной стали была выполнена, так еще и поворачиваться могла на основательном шарнире, и отлично фиксировалась - в углублении на задней стороне корпуса. То есть, японцы предусмотрели вариант, когда радио человеку ни к чему, а значит и связанные с ним детали не должны попадаться на глаза. Но тем не менее – антенна была выломана под корень, у основания – в месте где ломать ее труднее всего. Хотя, я не удивился – так как знал, что за кассета установлена в чреве магнитолы.