Дениска

Дениска творческая личность. У него есть шляпа и очки.


Дениска – пацан с первого этажа. Я вот не разбираюсь в детях. Не фундаментально конечно. Мальчика от девочки отличу, если в их образе соблюдены какие-то шаблонные признаки. Одежда, прическа. Но вот определить, сколько ребенку лет, вообще не в силах.

Дениска он такой. Ну, сколько лет ребенку, если он еще в школу не ходит, но такой уже совсем живой, общается, носит шляпу и очки?

Я вообще детей боюсь очень, но Дениску люблю. И он меня любит. Если поймает в подъезде, хватает за штанину и довольный кричит матери: «Мам, смотри, опять этот треугольный дядя». Видит меня Дениска треугольным и все. Геометрия тут, кстати, не причем. Дениска вообще видит этот мир иначе.

А возле магазина под балконом у нас лавочки. И на радость Дениске, очень много асфальта. У нас вообще проблем с асфальтом нет. У нас много асфальта и лавочек.

Я если на балкон покурить выхожу и вижу, что Дениска гуляет с мамой, там, где лавочки, иду курить туда. У мамы очень грудь красивая, люблю покурить, посмотреть, да и очень мне хочется выяснить у Дениски, почему я треугольный.

Вчера вышел на балкон, вижу, Дениска гуляет, пошел. А он вчера был художник. Куча цветных мелков, ну, и конечно, шляпа и очки.

Дениска рисовал солнышко. Светило у него получалось немного странное. Интересно было то, что в рисунке понятно было солнце, но это был не детский рисунок. Солнце было слишком абстрактным. Не потому что ребенок и сложно ему правильно рисовать, нет, Дениска хотел, что бы оно было именно таким.

Мама говорит: «Денис, ну разве это солнышко? Рисуй правильное солнышко. Кругленькое, с лучиками. Ну, что ты солнышка не видишь»?

Дениска снял очки, подражая Челентано: «Мам, но солнышко ведь немного рваное, оно не круглое».

Я что есть сил прищурился. Посмотрел на солнце. А ведь и правда, солнце не выглядит круглым с лучиками. Оно какое-то рваное.

Но мама стерла ногой Денискино солнышко и приказала ему рисовать правильное, круглое солнышко, такое как рисуют все дети.

Мне стало грустно. Мне захотелось рассказать Дениске историю про заказчика, которому не понравилось, как Ван Гог нарисовал его жену. Он утверждал, что портрет испорчен. Что его жена выглядит совсем не так, как нарисовано. Ван Гог утверждал, что она немного вертикальная и плоская, заказчик никак не хотел соглашаться.

Я надеюсь, что Дениска сохранит свое видение реальности и его солнышко не станет круглым с дурацкими редкими лучиками, как у всех детей. Надеюсь, что его солнышко останется «каким-то рваным», а я для него останусь треугольным.

А мама, что мама? Не смотря на то, что Дениска ее сын у них уже два разных солнца.

Мне так хотелось с ним поговорить. Спросить, почему солнышко рваное, почему я треугольный. Я просто уверен, что он легко бы это объяснил. Уверен, что он еще так много мне мог бы рассказать об этом мире, который я своим зашоренным приобретенным опытом взглядом, уже давно не вижу.

Мне не хотелось злить его маму, тем более у нее такая прекрасная грудь. Я не стал ничего говорить.

Я поднялся к себе. Посмотрел в зеркало. Покрутился. Мне показалось, что я действительно какой-то треугольный.

Держись, Дениска. Сохрани там где-нибудь внутри эту память, о том, что солнышко немного рваное, а дяди треугольные.