Кофе, снег и воробьи.

По утрам к нам на балкон прилетают воробьи, стучатся в подоконник, громко обсуждают нашу личную жизнь. Часов до семи удается делать вид, что никого нет дома, потом просыпается Катя.

То есть, она, конечно, не вся просыпается. Просыпается какой-то небольшой участок коры головного мозга, он отвечает за то, чтобы ткнуть меня пальцем в бок и произнести:

— Свари кофе, м-м?

На этом его задача выполнена, остальной Катин организм продолжает сладко спать. Если в этот момент спросить ее: «Тебе с молоком или черный?», она ответит:

— Это за пределами моей компетенции. Разбуди меня через полчаса по другому основанию.



Сразу после Кати просыпается Мурзик. Заслышав, что я встаю, он бежит на кухню, по дороге он хрипло мяукает, чтобы я не заблудился. Пока Мурзик завтракает, я мажу бутерброды сливочным сыром и варю кофе на молоке, с сахаром и щепоткой корицы, а потом несу все это на подносе в спальню. Катя любит просыпаться от запаха кофе, в такие дни у нее праздник. Праздник случается один-два раза в неделю, чаще нельзя, чтобы он не превратился в рутинные будни.

— М-м-м, — говорит Катя, разлепляя глаза. — Кофе пахнет. Какой ты заботливый, кофе сварил!

Тот участок коры, который заказывал кофе, в ссоре с остальной корой, они не общаются. Поэтому когда просыпается остальная Катя, никто в ее голове не знает, как было дело, так что Катя думает, будто я варю кофе по собственной инициативе. Мы пьем кофе, потом Катя встает и дрейфует к зеркалу.



Ночью выпал снег. Весь подоконник усыпан снегом, за утро воробьи успели на нем натоптать. За балконом у нас висит птичья кормушка, пока Катя умывается, я инвестирую в кормушку пшено из пакета. К тому моменту, когда Катя возвращается в спальню, в кормушке уже в полном разгаре сценка из жизни студенческой столовой, еда летит во все стороны, воробьи лопают так, что перья за ушами трещат.


— Это уже просто непорядочно, — говорит Катя. — На улице весна, все приличные люди хотели бы уже надеть туфли. В этой стране все делается не вовремя, даже снег подвезли с опозданием на месяц. Я же вижу, что он февральский, почему он выпадает в марте?



Потом Катя отправляется в детскую, будить Дашу, а я на кухню, разогревать молоко и намазывать еще один бутерброд. Оттуда мне слышно, как Даша плещется в ванной комнате, а потом удивленно восклицает:

— Ого! Глаза проснулись!

Дашу не расстраивает снег, он все равно за день растает, и тогда к вечеру на улице образуются превосходные лужи, а у Даши как раз есть резиновые сапожки, которые идеально подходят для ходьбы по лужам.

— Снег — это ничего, — говорит она. — Он сейчас весь выпадет, а летом зато будет жара-прежара! Я буду ходить на пляж, купаться и загорать. Мама, мне нужен купальник и загоральник.

Потом мы все расходимся по делам, Катя ведет Дашу в садик, а я собираюсь на работу. Бездельничают одни только воробьи в столовой, да еще Мурзик.

— Мяу, — говорит мне Мурзик, когда я обуваюсь. Это значит: «Иди, я тут за всем присмотрю».

Я думаю, это очень хорошо, когда у вас есть, на кого оставить дом. И хорошо, когда есть кому подать кофе с молоком и корицей. И просто замечательно, когда есть, кому побродить в сапогах по лужам. Это значит, что в доме гармония, которую ничто не нарушает.

Сколько бы снега ни выпало за ночь.