За сына.

Вот многие говорят, что, мол, генетика - пыль, и что ее придумали всякие Юнги, Фрейды и прочая шушера. Угу.

Мой сын, девяти месяцев от роду впитал две главные догмы.
Конкретно:
1)Никому не доверяй;
2)Обмани и получи.

Первая догма проявляется при попытке искупать ребенка в ребеночьей же ванной. Это раньше он в ней лежал и умиротворенно ел пену. Раньше - до генов. Сначала гены научили ребенка стойкости и ребенок в ванной начал стоять.
От стоять до ходить - один шаг, это очевидно.
А вот от ходить до "Не сидеть" - неисчислимое число шагов уже.
Виктор Алексеевич проникся ролью Моисея и готов ходить в детской ванночке с уточками сорок лет, лишь бы не сидеть.
Попытку ребенка усадить, ребенок воспринимает не просто как антисемитизм, но и как Муму. То есть он уверен, что папе надоел такой сын и папа вот прям щас его и того-этого.
Дабы детоубийство предотвратить, Виктор впивается зубами и остальными конечностями в края ванной и - ...
И все.
И растопырка такая, что Саша Грей рядом с ним вообще бревно.

Вторая черта проявляется еще нахальнее и циничней.
В нашей семье сложилось так, что папа обычно обладает самыми лучшими вещами: Блестящим ноутом, кружкой горячего кофе и бутылкой пива.
Все это влечет Виктора Алексеевича до исступления, но обычно недоступно, как каменный цветок.
Сначала мы плакали и это результатов не давало.
Теперь у нас появилась другая стратегия:
Из любого состояния - будь то плач, истерика, хохот, сон, зарядка, хныканье -
Виктор замечает, что один из предметов моего состояния и его вожделения находится в сфере досягаемости девятимесячной руки.
А вот тут начинается новый развод.
На Лицо Вити надевается насквозь резиновая улыбка, которая смотрит мне прямо в глаза и как бы спрашивает: "Ну, а вообще как?"
пока улыбка смотрит мне в глаза, тело ползет к предмету вожделения.

Но я реально боюсь за тех женщин, которых мой сын будет разводить на секс, и за тех людей, которых мой сын будет разводить на все.