продолжение

В Замоскворечье, на полянке,
Стоял домишко в три окна.
Принадлежал тот дом мещанке
Матрене Марковне. Она
Жила без горя и печали,
И эту даму в тех краях
За сваху ловкую считали
Во всех купеческих домах.
Лихая гименея жрица,
Преклонных лет уже девица,
Свершая брачные дела,
Прекрасной своднею была.
Иной купчихе, бабе сдобной,
Живущей с мужем - стариком,
Устроит Марковна удобно
Свиданье с еблею тайком.
То по другой какой причине
Свою жену муж не ебет,
Та затоскует по мужчине
И Марковна ей хуй найдет.
Иная в праздности тоскует -
Моя Матрена тут как тут!
Отыщет для забавы хуя,
Глядишь, - бабенку уж ебут.
Порой в такую входит сделку:
Иной захочет гастроном
Свой хуй полакомить, и целку
К нему ведет Матрена в дом.
И вот за этой, всему свету
Известной своднею, тайком
Вдова отправила карету,
И ждет Матрену за чайком.
Вошедши, сводня помолилась,
На образ истово крестясь,
Хозяйке чинно поклонилась
И так промолвила, садясь:
"Зачем послала, дорогая?
Иль до меня нужда какая?
Изволь, хоть душу заложу,
А уж тебе я услужу.
Не надо-ль женишка? Спроворю!..
Аль просто чешется манда?
Помочь могу и тут я горю,
К услугам я твоим всегда.
Без ебли, милая, зачахнешь,
И жизнь-то будет не мила.
А для тебя я припасла
Такого ебаря, что ахнешь!"
"Спасибо, Марковна, на слове," -
На это молвила вдова, -
"Хоть ебарь твой и наготове,
Но пригодиться мне едва-ль.
Мне нужен крепкий хуй, здоровый,
Не меньше, как восьмивершковый!
Я малому не дам хую
Посуду пакостить мою..."
"Трудненько, милая, трудненько
Такую подыскать елду.
С восьми вершков ты сбавь маленько.
Поменьше, может, я найду.
Есть у меня тут на примете
Один парнишка... Ей же ей,
Не сыщешь ты на белом свете
Такого хуя и мудей!
Я, грешная, сама смотрела
Намедни хуй у паренька,
А увидавши, - обомлела,
Как есть - пожарная кишка!
У жеребца - и то короче.
Ему не то, что баб долбить,
А впору лишь, сказать не к ночи,
Такой елдой чертей глушить!
Собой он видный, благородный, -
Тебе, красавица, под стать.
Происхожденьем благородный,
Его - Лука Мудищев звать.
Но вот беда - теперь Лукашка
Сидит без брюк и без сапог.
Все пропил в кабаке, бедняжка,
Как есть - остался без порток..."
Вдова в томлении внимала
Рассказам сводни о Луке
И сладость ебли предвкушала
В мечтах об этом елдаке.
Не в силах побороть волненья,
Она к Матрене подошла
И, со слезами умиленья,
Ее в объятья приняла.
"Матрена, сваха дорогая,
Будь для меня ты мать родная, -
Луку Мудищева найди
И поскорее приведи.
Дам денег, сколько ты захочешь,
А ты сама уж похлопочешь,
Одень приличнее Луку
И будь с ним завтра к вечерку!"
Четыре четвертных бумажки
Вдова дает ей ко всему
И просит сводню без оттяжки
Поутру же сходить к нему.
Походкой тихой, семенящей,
Матрена скрылася за дверь.
И вот, моя вдова теперь
В мечтах об ебле предстоящей.
III

В ужасно грязной и холодной
Каморке, близко кабака,
Жил вечно пьяный и голодный
Мудищев - наш герой - Лука.
В придачу бедности мизерной
Имел еще одну беду -
Величины неимоверной
Семивершковую елду.
Ни молодая, ни старуха,
Ни блядь, ни девка-потаскуха,
Узрев такую благодать,
Не соглашались ему дать.
Хотите нет, хотите верьте,
Но про него носился слух,
Что он каких-то барынь двух
Своей елдой заеб до смерти.
И вот, совсем любви не зная,
Он вечно одиноким жил
И, хуй свой длинный проклиная,
Тоску - печаль в вине топил.
Но тут позвольте отступленье
Мне сделать с этой же строки,
Чтоб дать вам вкратце поясненье
О роде - племени Луки.
Весь род Мудищевых был древний
И предки бедного Луки
Имели вотчины, деревни
И пребольшие елдаки.
Один Мудищев был Порфирий,
Свою при Грозном службу нес
И, хуем поднимая гири,
Порой смешил царя до слез.
Покорный Грозного веленью,
Своей елдой без затрудненья
Он убивал с размаху вдруг
В опале бывших царских слуг.
Благодаря своей машине
При матушке - Екатерине
Был в милости Мудищев Лев,
Красивый генерал - аншеф.
Сказать по правде - дураками
Все те Мудищевы росли,
За то большими елдаками
Они похвастаться могли.
Свое именье, капиталы
Спустил Луки беспутный дед.
И наш Мудищев - бедный малый -
Остался нищим с юных лет.
Судьбою не был он балуем
И про него сказал бы я:
Судьба его снабдила хуем,
Не давши больше ни хуя.
IV